Банкротство петербургской лизинговой компании
Суд признал экс-владельца рекламного агентства «Глобал Поинт» банкротом
20 октября 2017 года компания подала в Арбитражный суд Санкт-Петербурга заявление о признании Белявского банкротом (дело № А56-83486/2017). Как следует из материалов дела, размер долговых обязательств Белявского составляет 209,3 млн руб. Рассмотрев материалы дела, судья Матвеева признала заявление лизинговой компании обоснованным. Белявский наличие долговых обязательств не оспаривал. Суд ввел в отношении банкрота процедуру реализации принадлежащего ему имущества сроком на шесть месяцев. Требования лизинговой компании включены в реестр кредиторов.
Арбитражным управляющим банкрота был назначен Никита Ходько, который теперь должен изучить финансовое состояние банкрота, провести собрание кредиторов и выявить всех должников Белявского для взыскания с них дебиторской задолженности. Судебное заседание по итогам процедуры банкротства было назначено на 10 сентября этого года.
Рекламное агентство «Глобал Поинт» было создано Игорем Белявским совместно с Александром Уманским и Станиславом Крутицким в 2003 году. Фирма владела рядом заведений общественного питания в Москве и Санкт-Петербурге. В 2013 году выручка агентства составила 1,5 млрд руб. После ухода ключевых сотрудников и их клиентов в 2014 году дела «Глобал Поинта» пошли на спад. Прибыль компании резко уменьшилась, и некоторые рестораны пришлось закрыть.
В настоящее время рекламное агентство «Глобал Поинт» также находится в стадии ликвидации (№ А56-26067/2016).
ФСБ раскрыла схему лизинга, с помощью которой предприниматели уклонялись от выплаты кредитов
На Литейном, 4 заинтересовались бывшими руководителями «Санкт-Петербургской лизинговой компании». В итоге Павел Петров и Демьян Ростунов стали фигурантами уголовного дела. Схема, по которой они присваивали кредитные деньги, оказалась несложной. Подробности прямо сейчас.
«Санкт-Петербургская лизинговая компания». Сокращенно — «СЛК». В 2008-2013 годах серьезный игрок на рынке. В одном из банков «СЛК» подключили к программе «розничный лизинг». Это означало, что компания могла брать кредит. До 350 миллионов. Частями. По 40 миллионов под каждый договор. Эту возможность руководители решили использовать по-своему.
— Они попросили у банка деньги под очередной договор. 40 миллионов. На эти деньги они якобы покупали спецтехнику — грузовики и прочее — у поставщика и передавали ее клиенту. Но и покупатель, и поставщик существовали только на бумаге. Документы на технику банк не просил.
Схема выглядела так. Организация Х брала в лизинг грузовики у компании «СЛК», принадлежащей Ростунову и Петрову. Те, в свою очередь, покупали машины у компании Y. Деньги на эту сделку брали в банке. Вот только и фирму-«покупателя», и фирму-«продавца» Ростунов и Петров создавали сами. Схема несложная, но руководители «СЛК» захотели ее упростить еще больше.
— Деньги, которые Ростунов и Петров получали от банка, они переводили на счет якобы продавца, а затем возвращали обратно на свои счета в другом банке.
Простота, с которой бизнесмены присвоили 120 миллионов, чекистов удивила. Но еще большее удивление вызвало решение суда переквалифицировать статью «мошенничество» в статью «незаконное получение кредита». Это означало, что Ростунов и Петров не преследовали корыстной цели и могли вообще уйти от наказания.
— Нам удалось доказать, что действия руководителей «Санкт-Петербургской лизинговой компании» попадают под статью 174-ю часть 1 — «легализация денежных средств». Дело расследовали по трем эпизодам. Три кредита по 40 миллионов каждый. Всего 120 миллионов рублей. Сумма могла быть больше. Сейчас в Арбитражном суде рассматриваются иски от банков к компании Ростунова и Петрова. Общая сумма превышает миллиард рублей. Полученный по такой же схеме.
Из 120 миллионов Петров вернул лишь 7,5 миллионов рублей. Приговор Красногвардейского районного суда они не обжаловали.
Дарья Лебедева, руководитель Объединенной пресс-службы судебной системы Санкт-Петербурга:
В начале этого года «Санкт-Петербургская лизинговая компания» заняла первую строчку в рейтинге обанкротившихся компаний. Общая сумма долга перед банками превысила два миллиарда рублей. Все иски рассматриваются в Арбитражном суде. Переводить дело в уголовную плоскость кредиторы почему-то не захотели.
Закон должным образом не обеспечивает права участников договора при банкротстве контрагента
В настоящее время не существует специальных норм о банкротстве лизингодателя или лизингополучателя, поэтому процедуры банкротства проводятся по общим правилам Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» с учетом норм Федерального закона «О финансовой аренде (лизинге)». На практике это порождает массу проблем и вызывает немало критики у специалистов, поскольку не позволяет должным образом защитить права одной из сторон при банкротстве другой.
Юристы полагают, что в последние годы ситуация на рынке лизинговых компаний стабилизировалась, и в целом лизингодатели банкротятся реже, чем лизингополучатели. Объясняется это тем, что поставщики услуги чаще всего ведут свою деятельность на профессиональной основе и владеют существенными имущественными активами. Лизингополучатели же в большинстве случаев — экономически более слабая сторона, приобретающая имущество для начала или развития своего бизнеса. Впрочем, в условиях кризиса некоторые лизинговые компании вели агрессивную политику расширения бизнеса с привлечением заемных средств, не обеспечив риски должным образом. В итоге эти игроки не смогли обслуживать займы.
Со стороны поставщика
Татьяна Пилецкая, старший партнер компании «РАУД», говорит, что банкротные риски лизинговых компаний обуславливаются тем, что нормы законодательства о банкротстве прерогативны над общими нормами права и имеют свою специфику.
В случае банкротства лизингополучателя лизинговая компания рискует лишиться права вернуть переданное в лизинг имущество. «Судебная практика еще не однозначна, но имеет тенденцию к тому, что если вся сумма лизинговых платежей, в том числе стоимость имущества, включена в реестр требований кредиторов лизингополучателя, то лизинговая компания теряет возможность требовать возврата переданного в лизинг имущества. В противном случае это поставило бы лизингодателя в более выигрышное положение перед другими кредиторами», — говорит госпожа Пилецкая. По ее словам, если лизинговая компания получает от должника лизинговые платежи в преддверии банкротства, это может нарушить баланс интересов других кредиторов. «В таком случае арбитражный управляющий вправе оспорить такую сделку и взыскать деньги в пользу лизингополучателя», — подчеркивает Татьяна Пилецкая.
Евгения Станиславская, юрист практики судебных споров компании Rightmark Group, считает, что в случае банкротства клиента, лизингодатель находится в более выигрышной позиции, чем другие кредиторы, например, залоговые. «Предмет лизинга находится в собственности у лизингодателя и выступает в качестве своеобразного «сверхобеспечения». В случае банкротства лизингополучателя данное имущество не включается в конкурсную массу должника. Даже если обанкротившийся лизингополучатель выплатил практически всю выкупную стоимость предмета лизинга, договор лизинга может быть расторгнут при прекращении поступления лизинговых платежей, и лизингодатель может требовать от должника возвратить предмет лизинга. Правда, в таком случае компания, предоставившая имущество в аренду, обязана будет возвратить лизингополучателю ту часть денежных средств, которая была уплачена лизингополучателем в счет погашения выкупной цены предмета лизинга», — говорит госпожа Станиславская.
Однако юрист также не исключает риска возникновения проблем при возврате имущества лизингодателю. «В практике были случаи, когда предмет лизинга был включен в конкурсную массу — по ошибке или в результате недобросовестных действий конкурсного управляющего — и впоследствии реализован на торгах», — констатирует Евгения Станиславская.
«Были ситуации, когда лизингополучатель закладывал имущество в банк, выдавая его за собственное основное средство», — вспоминает Сергей Варламов, партнер компании «Налоговик».
В случае банкротства лизингополучателя требования лизинговых компаний об уплате платежей, возникших до момента принятия заявления о признании должника банкротом, удовлетворяются в третью очередь. Требования лизингодателя об уплате лизинговых платежей, возникших после принятия заявления о признании должника банкротом, относятся к текущим платежам и удовлетворяются из конкурсной массы вне очереди.
Существуют также риски лизингодателя, не связанные с лизингополучателем. К примеру, если лизингодателю продадут для передачи в лизинг вещь с недостатками качества. «В этом случае у лизингополучателя есть право требовать передачи ему качественной вещи, поэтому лизингодатель должен обратить требование к продавцу о замене вещи либо о расторжении договора купли-продажи. Нередко к этому моменту у продавца возникают финансовые проблемы, которые он решает с помощью банкротства», — говорит Сергей Варламов.
Лизингодатель всегда несет риски утраты имущества. По договору он приобретает у продавца имущество и передает лизингополучателю. «Разумеется, объект лизинга всегда подлежит имущественному страхованию, но если его утрата будет признана нестраховым случаем, лизингодатель лишается права на страховое возмещение. В таких случаях он может обратиться с иском к лизингополучателю, но тот к моменту рассмотрения дела или исполнения решения суда может стать банкротом», — говорит господин Варламов.
Со стороны получателя
Станислав Измаильский, старший юрист «Дювернуа Лигал», констатирует, что к банкротству лизингодателей, как правило, приводит растущее количество неплатежей, что часто связано с наличием в лизинговом портфеле большого числа лизингополучателей с высоким уровнем рисков.
При банкротстве лизингодателя добросовестный лизингополучатель оказывается в крайне невыгодном положении. «Как правило, договор лизинга предусматривает переход права собственности на предмет лизинга к лизингополучателю, но после выплаты лизинговых платежей и выкупной цены. В течение всего срока действия договора лизинга имущество является собственностью лизингодателя, который может им распоряжаться, зачастую передавая в залог банку в обеспечение исполнения кредитных договоров», — рассказывает Александра Улезко, юрист корпоративной и арбитражной практики «Качкин и партнеры».
Банк, соответственно, становится залоговым кредитором и имеет преимущественное право на удовлетворение своих требований из стоимости заложенного имущества. Права лизингополучателя на предмет лизинга при смене собственника сохраняются, тем не менее это непосредственно влияет на рыночную стоимость имущества, по которой предмет лизинга может быть продан с торгов. Очевидно, что редкий покупатель захочет приобрести имущество, обремененное правами лизингополучателя. Поэтому в рамках процедуры конкурсного производства арбитражный управляющий, как правило, в одностороннем порядке расторгает договор. По закону такое возможно, если исполнение договора может привести к убыткам должника. Так соблюдаются права банка-залогодержателя, который получает положенные ему по закону 80% от продажи имущества.
Права лизингополучателя при этом уходят на второй план. Лизингополучателю остается предъявить самостоятельный иск о взыскании денежных средств, уплаченных им в составе лизинговых платежей в счет возмещения выкупной цены. «Такие платежи могут быть включены в реестр требования кредиторов и удовлетворены наряду с другими требованиями кредиторов соответствующей очереди. Соответственно, для лизингополучателя банкротство лизингодателя фактически приводит к невозможности получить то, на что он рассчитывал при заключении договора финансовой аренды — получение имущества в собственность», — констатирует госпожа Улезко.
Особого внимания заслуживают риски, связанные с выкупной стоимостью предоставляемого в лизинг имущества. Договором лизинга может быть предусмотрено, что по истечении его срока предмет лизинга переходит в собственность лизингополучателя. При этом зачастую выкупная цена предмета лизинга фактически включается в состав лизинговых платежей, а формально устанавливается в минимальном размере или не выделяется вовсе. До 2010 года судебная практика складывалась таким образом, что при досрочном расторжении договора лизинга, в том числе в связи с несвоевременной оплатой лизинговых платежей, суды изымали у лизингополучателя имущество и взыскивали полную сумму просроченных лизинговых платежей. При этом суды не принимали доводы лизингополучателей о том, что часть выкупной цены уже оплачена. Таким образом, лизингополучатели оставались и без имущества, и без денег.
Но в 2010 году Высший арбитражный суд РФ кардинально изменил подход к рассмотрению таких дел. Теперь, если договор расторгнут и имущество возвращено лизингодателю, лизингополучатель вправе требовать от него возврата уплаченной части стоимости имущества. Теперь суды взыскивают такие выплаты лизингополучателей с лизингодателей в качестве неосновательного обогащения. «Эти изменения укрепили позиции лизингополучателей, но сделали лизинговый бизнес менее привлекательным для лизинговых компаний», — считает Ирина Оникиенко, партнер юридической фирмы Capital Legal Services.
Во избежание проблем
Юристы считают, что застраховаться от всех видов рисков невозможно, однако сторонам необходимо просчитывать риски и предусматривать механизмы их минимизации еще на этапе структурирования сделки.
Сергей Варламов полагает, что в первую очередь участники сделки должны требовать максимально прозрачных условий лизингового договора. «Во-вторых, ответственность по договору лизинга обеим сторонам можно застраховать в прямом смысле этого слова — у страховой компании. Но в этом случае страховая премия будет заложена как в стоимость лизинга, так и в стоимость товаров/работ/услуг получателя лизинга, что снижает конкурентоспособность обеих сторон на своих рынках», — говорит господин Варламов.
В случае заключения договора, предусматривающего приобретение лизингополучателем права собственности на предмет лизинга, необходимо вычленять стоимость имущества из состава лизинговых платежей и предусматривать четкие условия перехода права собственности, уверена Ирина Оникиенко. Юрист считает, что для минимизации рисков, связанных с экономической эффективностью сделки, лизингополучателю желательно провести предварительную работу по оценке источников финансирования и наиболее эффективных финансовых инструментов, по оценке технических характеристик оборудования и его соответствия потребностям компании.
По мнению Татьяны Пилецкой, лизинговым компаниям для сокращения рисков целесообразно занимать активную позицию в части досудебного урегулирования спора с лизингополучателем, которая позволяет наиболее эффективно для сторон разрешать вопросы возврата имущества и долгов, либо самим выступать инициаторами, то есть заявителями, в деле о банкротстве.
Юристы единодушно называют основным способом минимизации рисков для обеих сторон тщательную проверку финансового состояния контрагента.
Станислав Измаильский полагает, что обезопасить лизингополучателей в случае банкротства могло бы законодательное урегулирование невозможности одностороннего расторжения договоров арбитражным управляющим и тем самым обеспечение гарантий лизингополучателя в отношении имущества, являющегося предметом сделки.
По экспертным оценкам, целесообразно внести изменения в законодательство о банкротстве: установить процедуру возврата имущества, принадлежащего лизингодателю, в случае если в отношении лизингополучателя введена процедура банкротства.
Снизить риски лизингодателя, по оценке господина Измаильского, возможно путем принятия нормативных актов, с одной стороны стимулирующих предпринимателей чаще обращаться к лизинговым компаниям, а с другой — гарантирующих лизингодателям определенную степень защиты. «В первую очередь речь идет о предоставлении лизингополучателям определенных льгот, а с другой стороны — об установлении требований, в соответствии с которыми лизингополучатели, в свою очередь, должны обеспечить выполнение своих обязательств по уплате лизинговых платежей с помощью банковских гарантий. Подобный механизм уже реализуется в сфере местных авиационных перевозок», — говорит юрист «Дювернуа Лигал».
Сергей Варламов из «Налоговика» полагает, что сегодня практически все спорные моменты лизинговых сделок можно разрешить в арбитражном суде. «Они в массе своей возникают не столько из-за несовершенства законодательства, сколько по причине недобросовестности участников правоотношений. Это касается и лизингодателей, и лизингополучателей, и поставщиков товаров для лизинга, и арбитражных управляющих.
Законодательство сейчас позволяет за различные нарушения привлечь к персональной ответственности даже генеральных директоров или учредителей компаний, действия которых приводят к убыткам. Главное, чтобы у пострадавшей стороны имелся ресурс для длительных судебных разбирательств и практика применения законодательства не испытывала бы на себе влияние коррупции», — считает господин Варламов.
Банкротство лизинговой компании
Перейти к странице
Елена Плотникова
Калюжин Дмитрий
Арбитражный управляющий
Лично мое (внутреннее и интуитивное) мнение, что продавать нужно не имущество т.к., оно находится в чужом законном ведении, причем по действующим договорам, которые другая сторона исполняет. думаю что в данном случае продавать нужно не имущество, а вытикающие из договоров лизинга имущественные права, только при таком варианте не нарушаются ничьи интересы.
Как мне видится тут продается либо:
1. Дебиторская задолженность (только не понятно куда пропадают в таком случае права на имущество взятое в лизинг, видимо оформляется залог, непонятно нужно разбираться)
2. Права и обязанности по договору (не вижу препятствий для оценки и реализации)
У кого какие соображения?
арбитражный управляющий
Лично мое (внутреннее и интуитивное) мнение, что продавать нужно не имущество т.к., оно находится в чужом законном ведении, причем по действующим договорам, которые другая сторона исполняет. думаю что в данном случае продавать нужно не имущество, а вытикающие из договоров лизинга имущественные права, только при таком варианте не нарушаются ничьи интересы.
Как мне видится тут продается либо:
1. Дебиторская задолженность (только не понятно куда пропадают в таком случае права на имущество взятое в лизинг, видимо оформляется залог, непонятно нужно разбираться)
2. Права и обязанности по договору (не вижу препятствий для оценки и реализации)
У кого какие соображения?
Калюжин Дмитрий
Арбитражный управляющий
Нужно вникнуть в суть и природу договоров лизинга, по сути по договору лизинга собственником имущества является лизингодатель, согласен. Однако по условиям такого договора лизингополучатель получает в распоряжение данное имущество и платит за это деньги. Ставим себя на место добросовестного лизингополучателя. Приходит «дядя» и говорит, я КУ, у нас КП, давай сюда машину (например). Не находите нарушения прав? То что лизинговая компания обанкротилась это еще не значит что лизингополучатель должен за это страдать. По смыслу договора он становится дебитором общества, и задолженность которую он имеет перед обществом он имеет право досрочно погасить, либо провести замену должника, т.е. сделать уступку права требования путем продажи дебиторской задолженности лизингодателем. Мне кажеться именно так, только при таких условиях не нарушаются ни чьи права, а они как известно «краеугольный камень» Закона.
ЗЫ также хочу отметить что по ГК в случае когда оплачено более 50% стоимости предмета лизинга, этот самый предмет становится собственностью лизингополучателя, тогда как отнять имущество? И как в случае отъема не нарушить права лизингополучателя?
Калюжин Дмитрий
Арбитражный управляющий
арбитражный управляющий
Так для этого и существует обременение.
Лизинг — это все-таки, в первую очередь, аренда. А при смене арендодателя права арендатора защищены. А право собственности не может испариться само по себе по желанию арендатора-лизингополучателя. Так же как и росчерком пера АУ.
Определение ВАС РФ от 11.02.2010 N ВАС-1217/10 по делу N А40-31228/09-23-282
Там (в свеженьком определении ВАС) ссылка на старое (2002г), но действующее
Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 11.01.2002 N 66
«Обзор практики разрешения споров, связанных с арендой»
«При этом суд кассационной инстанции обратил внимание на необходимость разграничения двух разных институтов — выкуп арендованного имущества (статья 624 ГК РФ) и продажа товара в кредит с условием о рассрочке платежа (статья 489 Кодекса).
Пункт 3 статьи 609 ГК РФ указывает лишь на необходимость при заключении договора аренды, предусматривающего переход в последующем права собственности на сданное внаем имущество к арендатору, руководствоваться правилами о форме договора купли — продажи соответствующего имущества.
Следовательно, к правоотношениям сторон, связанным с выкупом арендованного имущества, не могут применяться нормы, регламентирующие куплю — продажу товара в кредит с условием о рассрочке платежа.
В рассматриваемой ситуации истечение срока аренды не означало перехода судна в собственность арендатора, поскольку арендные платежи не были уплачены полностью.
Учитывая данное обстоятельство, суд кассационной инстанции отметил, что к моменту заявления истцом соответствующего требования у ответчика отсутствовали какие-либо права на спорное имущество: право собственности не было приобретено, а право аренды прекратилось в связи с истечением ее срока.
Таким образом, суд первой инстанции правомерно удовлетворил иск арендодателя в части истребования имущества на основании статьи 622 ГК РФ».
«Петербургская лизинговая компания» стала банкротом
В Арбитражный суд Петербурга и Ленобласти подан иск о ликвидации ООО «Петербургская лизинговая компания» в связи банкротством. Генеральный директор и совладелец ПЛК Дмитрий Горизонтов уточнил, что в залоге у компании находится много техники, продажа которой сможет покрыть долги.
В Арбитражный суд Петербурга и Ленобласти подан иск о ликвидации ООО «Петербургская лизинговая компания» в связи банкротством.
В суде уже находится иск о взыскании с ПЛК долга от имени Глобэкс-Банка. Истец требует возместить кредит в размере 218 млн рублей, открытым в середине 2013 года по лизинговым договорам с ЗАО «Ространсстрой» и ЗАО «Росстроймеханизация» на покупку железнодорожностроительной техники.
Генеральный директор и совладелец ПЛК Дмитрий Горизонтов признался, что надежд на положительное решение вопроса у компании не осталось. Кредитные линии для ПЛК вслед за Глобэкс-Банком заморозили другие банки. Он также уточнил, что в залоге у компании находится много техники, продажа которой сможет покрыть долги.
ПЛК считалась одним из крупнейших лизингодателей Петербурга. В 2013 году ее выручка составила 1,62 млрд рублей. Компания приняла решение о ликвидации 29 октября 2014 года.
Подписывайтесь на наш канал в » Яндекс.Дзен»: больше интересных новостей каждый день.
Кредиторы Петербургской лизинговой компании обнаружили рекордный счет на оплату юруслуг
Кредиторы Петербургской лизинговой компании сменили конкурсного управляющего, обнаружив счет за услуги юристов на 192 млн рублей.
В суде набирает обороты спор между банками–кредиторами ООО «Петербургская лизинговая компания» (ПЛК) и собственниками компании: Владимиром Бурлаковым, Дмитрием Горизонтовым и Мариной Воробьевой. ПЛК была одной из крупнейших небанковских лизинговых компаний Петербурга, ее активы в 2013 году составляли около 2,8 млрд рублей (№ 5 по Петербургу), а перед банкротством снизились до 1,2 млрд.
ПЛК обанкротилась осенью 2014 года с долгами на общую сумму 1,3 млрд рублей. В октябре 2014 года компания запустила процедуру ликвидации, а уже в феврале 2015 года в ней по упрощенной схеме было введено конкурсное производство. Крупнейшими кредиторами являются Сбербанк и Глобэксбанк (по 231 млн), ФНС (203 млн), ВТБ (194 млн), «КИТ–финанс» (153 млн), а также Лесбанк (54 млн), «Стройкредит» (21 млн) и «Российский капитал» (13 млн). Однако в течение 2 лет процедуру фактически контролировал должник: конкурсное производство было введено по заявлению ликвидатора, которым выступил сам бенефициар фирмы Владимир Бурлаков. Конкурсным управляющим был назначен Олег Флусов.
Действия управляющего сразу вызвали недовольство банкиров. Вместо того чтобы (как они рассчитывали) создать каждому банку отдельный счет и аккумулировать на нем средства, поступающие от лизингополучателей по заложенным в их пользу договорам, он принимал платежи на общий счет и тратил их по своему усмотрению. Когда же банки — Сбербанк и «Глобэкс» — попытались опротестовать это, Флусов оспорил в апелляции их залоговый статус. А когда банкирам все–таки удалось установить свои требования как залоговые, большая часть денег якобы уже была освоена.
По данным юристов Сбербанка, Олег Флусов потратил на правовое сопровождение процедуры беспрецедентную сумму — более 150 млн рублей. Это 67% всей суммы, полученной по договорам лизинга (223 млн рублей за время конкурсного производства). Как заявили на одном из заседаний представители ФНС, за правовые услуги ООО «Юрбизнесконсалт» и ООО «Прогресс сервис» получили по 21,5 млн рублей, ООО «Лизинг–брокер» за «информационно–юридическое сопровождение» — 40,2 млн рублей, ООО «Ваше право» за бухгалтерские услуги — 10,5 млн рублей, ООО «Базис» за охрану — 8,8 млн рублей и т. д.
По общему правилу сумма, которую управляющий может потратить, не должна превышать 3,4 млн рублей (2,9 млн + 0,01% от суммы активов). При превышении этой суммы управляющие обычно обосновывают допрасходы перед судом.
Как заявили в суде юристы Сбербанка, за 2 года банкротства ПЛК по заложенным ему договорам в компанию поступили платежи на сумму 55 млн рублей, однако банку из них осталось лишь 684 тыс. При этом с исполнением обязательств залог с предметов лизинга снимался, поэтому требования банка в части потеряли залоговый статус.
В «Глобэксе» сообщили, что ПЛК по заложенным ему договорам получила около 40 млн рублей, из которых банку не досталось ни рубля. «Это вопиющее банкротство, мы считаем, что нас просто обманули», — возмущена руководитель петербургского филиала Глобэксбанка Ирина Воробьева.
«Конкурсный управляющий Флусов в ходе процедуры банкротства в отношении ПЛК заключил ряд договоров со сторонними организациями, якобы для оказания услуг по обеспечению текущей деятельности должника по юридическому, бухгалтерскому сопровождению деятельности организации, работе с лизинговым портфелем, при этом, данными договорами предусматривалась вознаграждение в сумме 15 млн рублей ежемесячно, — добавляют в банке «Глобэкс». — В результате за короткий срок (менее одного года), им были израсходованы практически все денежные средства находящиеся на расчетном счете компании, более 143 млн рублей, а кредиторы должника никаких выплат, положенных им по закону, не получили. Конкурсным кредиторам, понадобилось полтора года, чтобы доказать арбитражному суду, что деятельность Флусова, мягко говоря, не отвечает интересам кредиторов компании, и что его необходимо отстранить от процедуры банкротства, и наконец 20 февраля 2017 года арбитражный суд Флусова отстранил. В настоящее время в арбитражном суде продолжают рассматриваться многочисленнее жалобы конкурсных кредиторов на Олега Флусова по расходованию им денежных средств Петербургской лизинговой компании».
В итоге после нескольких неудачных попыток (суды признавали недоказанными доводы банков о необоснованности расходов) 10 марта 2017 года юристам Сбербанка удалось отстранить Олега Флусова от управления и назначить своего управляющего — Елену Замарацкую из СРО «АУСЗ». Она вчера отказалась от комментариев. Бывший гендиректор ПЛК Дмитрий Горизонтов, который также является кредитором (3,5 млн рублей по займу), пытался оспорить назначение Замарацкой, но безуспешно. Горизонтов вчера отказался от комментариев, заявив, что он давно не следит за банкротством ПЛК.
Практика поменялась
Как объяснил Олег Флусов, на момент старта процедуры банкротства ПЛК сложилась судебная практика, по которой лизинговые платежи считались арендной платой, поступающей за заложенный актив. Лишь в середине 2016 года банкирам удалось переломить эту практику, и каждому банку–залогодержателю был заведен отдельный счет. Но еще в конце 2015 года Флусов остановил прием лизинговых платежей и начал оценку дебиторки ПЛК, чтобы выставить ее на торги. «Это было действительно разумнее: сами заемщики покупали свою дебиторку по номиналу и даже дороже, — объяснил Олег Флусов. — Платежи растянуты на длительные сроки, до 2030 года, а конкурсное производство, как сказал Верховный суд, не должно длиться долго. Поэтому мы провели несколько торгов, выручив больше номинала — 107 млн рублей».
Высокие расходы на юристов Флусов объясняет тем, что эти юридические фирмы специализируются на работе с лизинговыми должниками. «Ведь там более 200 договоров, предметы лизинга раскиданы по всей стране: от Магадана до Калининграда, — говорит Олег Флусов. — За 2 года они просудили долги более чем на 1 млрд рублей, разыскали большое количество техники». По словам экс–управляющего, привлеченные им специалисты изъяли у должников и пригнали в Петербург 48 единиц автотехники, 44 вагона и два локомотива. 30 млн рублей он, по его словам, выплатил 40 уволенным сотрудникам, еще 11 млн перечислил в виде НДФЛ.
Правда, в «Глобэксе» возражают, что, по данным банка, привлеченные Флусовым организации образовались как юридические лица непосредственно перед заключением названных договоров, то есть за месяц и даже за несколько дней до этой даты. Более того, вознаграждение уплачивалось привлеченным организациям, а фактически работу продолжали выполнять сотрудники ПЛК, находящиеся в штате компании.