Комплексная судебная психиатрическая экспертиза

Комплексная судебная психиатрическая экспертиза

* Публикуется по изданию:
Петрюк П. Т., Перевозная Т. А. Комплексная судебная психолого-психиатрическая экспертиза: общие вопросы экспертологии и экспертизы несовершеннолетних // Архів психіатрії. — 2005. — Т. 11, № 3. — С. 125–129.

Согласно существующим представлениям, комплексная судебная психолого-психиатрическая экспертиза (КСППЭ) является одной из наиболее удобных и эффективных экспертных форм, ориентированных на индивидуализацию правосудия, обеспечивающих многофакторное исследование личности как обвиняемых, так и потерпевших.

Исследования возможности комплексного использования специальных познаний в психологии и психиатрии ставят перед теорией КСППЭ множество проблем, требующих своего решения для более эффективного использования результатов комплексных психолого-психиатрических исследований в судебной практике. Важность этих проблем определяется не только собственнонаучной актуальностью, но и теми реальными трудностями, которые имеют место при производстве КСППЭ в каждодневной практике. Эти проблемы касаются широкого круга теоретических, методологических, организационно-правовых вопросов комплексных экспертиз, связанных с взаимодействием экспертов разных специальностей [1, 2, 4–11].

Логика развития требований, предъявляемых законодательством к психолого-психиатрическим экспертизам, соответствует собственной логике развития законодательных принципов и положений, и определяет основную ось данного развития. Эта ось отражает последовательный переход от чёткого разграничения проявлений в психическом состоянии обвиняемого болезненных и неболезненных факторов к интегративному исследованию многофакторного влияния клинических и общепсихологических аспектов психических проявлений правонарушителя на его юридически значимые способности. Что, в свою очередь, неразрывно связано с пределами компетенции специалистов — психиатров и психологов при проведении КСППЭ.

Однозначно принятым на сегодня является положение, согласно которому психолог в рамках комплексной экспертизы решает вопросы в отношении обвиняемых, хотя и страдающих психическими расстройствами, но вменяемых при совершении правонарушения. В то же время рядом авторов обосновывается возможность участия психолога в КСППЭ обвиняемых в рамках вменяемости, но и предлагается в форме комплексной экспертизы решать и сам вопрос о вменяемости–невменяемости лица.

Аргументы, приводимые в защиту данного тезиса, следующие: наличие у обвиняемого способности осознавать фактическое значение и общественную опасность своих действий и руководить ими непосредственно основано на психологических закономерностях; в основе понятия «вменяемость» лежит именно психологический критерий; выводы о наличии медицинского критерия невменяемости являются лишь основанием для психологического состояния субъекта в момент правонарушения. При этом использование клинико-диагностических данных, связанных с медицинским критерием невменяемости признаётся необходимым, но недостаточным. Допустимость и адекватность выводов о невменяемости в рамках однородной судебно-психиатрической экспертизы авторы соотносят только с очевидностью характера и развития заболевания, исключающего при ретроспективной оценке на момент деликта осознанно-волевое поведение.

Данная позиция представляется теоретически адекватной и соотнесённой с перспективами развития КСППЭ в будущем. В тоже время к теперешней реальности проведения психолого-психиатрических экспертиз, к каждодневной практике и правовому обеспечению в нашей стране вышеочерченная позиция имеет довольно отдалённое отношение. В реальной практике КСППЭ на сегодня сложилась ситуация, когда в ряде случаев выхолащивается сама суть комплексной экспертизы, а проводимые с точки зрения вопросов, поставленных перед экспертизой, исследования и принятые решения не являются интегративными, комплексными, а по сути своей соответствуют комплексу последовательных экспертиз. Огромный потенциал экспертных судебных исследований, требующих применения специальных познаний в психологии, оказывается не до конца реализованным. Не вполне разработаны и уточнены экспертные критерии судебно-психологических, судебно-психиатрических и комплексных психолого-психиатрических оценок. В целом остаётся достаточно дискуссионной проблема определения статуса КСППЭ [1, 10, 13].

Формально признанным остаётся положение о задачах комплексной психолого-психиатрической экспертизы, состоящих в интегративном анализе взаимодействия психопатологических и неболезненных психических факторов: личностного, возрастного, эмоционального, ситуативного в их совокупном влиянии на возможность подэкспертного лица осознавать происходящее и руководить своими действиями, т. е. содержательной интерпретации конкретного психического результирующего эффекта способности либо неспособности к полноценному осознанию и регуляции поведения.

При этом одни факторы могут иметь решающее значение, другие — опосредующее, второстепенное либо нейтральное. В других случаях определяющую роль может играть именно совокупное влияние психической аномалии, личностных особенностей, эмоционального состояния, которое нередко опосредуется алкогольной интоксикацией или групповой динамикой.

Необходимость выяснения степени влияния психической патологии на возможности регуляции поведения требует объяснительного подхода, системного анализа и экспертной оценки структуры психики. Принципиально важным при решении данного вопроса является понимание природы, законов и механизмов отклоняющегося личностного функционирования [14]. В центре внимания находятся различные аспекты психической деятельности в своей совокупности, при этом различия между нормой и патологией понимаются как различия в структуре психики, мотивации поведения. Психопатология выступает как расстройство нормальной структуры психических функций, как системное нарушение. Как известно, констатация наличия у обвиняемого того или иного психического расстройства нейтральна по отношению к задачам судопроизводства. Согласно положениям, выработанным в криминальной психопатологии, психические аномалии, изменяя многие социальные параметры личности, сами становятся значительным фактором в совершении преступлений. Но наличие психической аномалии не ведёт с неизбежностью к противоправному поведению. В такой же мере справедлив тезис об индивидуальной мотивации, структуре и динамике противоправных действий у лиц, страдающих одним и тем же психическим заболеванием. Уяснение сущности структурно-динамической организации личности при различной патологии, определение психологических закономерностей влияния психических расстройств на сознание и регуляцию поведения как раз и определяет комплексный характер психолого-психиатрического исследования, требующий раскрытия диалектического единства интеграции и дифференциации судебной психологии и судебной психиатрии как предметных экспертных наук [3, 11, 12, 14].

Такой подход позволяет наполнить психолого-психиатрическую оценку внутренним содержанием и делает экспертное решение более доказательным. Особенно актуально это в отношении несовершеннолетних правонарушителей. Закреплённая в законодательстве необходимость использования психологических познаний при оценке юридически значимых особенностей несовершеннолетних обвиняемых обусловлена как специфическими обстоятельствами психической жизни ребёнка либо подростка, так и практическими соображениями. Так как на практике в подавляющем большинстве случаев перед специалистами стоит задача оценки задержки психического развития, обусловленной социально-педагогической запущенностью и (или) связанной с различными формами психической патологии: олигофрении, органическими поражениями головного мозга, психическим и психофизическим инфантилизмом. Оценка способности несовершеннолетнего правонарушителя к полноценному осознанию и регуляции своего поведения может быть объективной и эффективной с точки зрения задач правосудия, только если она основана на многофакторном исследовании. При этом оценены должны быть как проявления клинических психиатрических синдромов, так и специфические расстройства психологического развития, включая расстройства двигательных функций, речи, школьных навыков, социального поведения. Также необходимо оценить уровень интеллектуального развития несовершеннолетнего с определением степени умственной отсталости и наличием или отсутствием сопутствующих нарушений поведения. Обязательной оценке подлежит также соматическое здоровье и наличие–отсутствие заболеваний и дефектов, могущих оказать влияние на психические и поведенческие особенности подэкспертного.

Далее, необходимо исследование социальной ситуации развития несовершеннолетнего, особенностей внутрисемейных отношений с оценкой их аномалий, характера восприятия, острых и хронических жизненных стрессовых ситуаций и влияния социальных деприваций. С этим непосредственно связано определение социального и психологического функционирования ребёнка на данном этапе его онтогенетического развития, исследование межличностного взаимодействия с близкими, соучениками, со сверстниками, определение связи выявленных особенностей с тем или иным симптомокомплексом либо проблемами психологического развития несовершеннолетнего.

Наконец, неотъемлемым для решения вопроса об осознании и психологической регуляции подростком своего поведения является анализ его личностного развития. Особое значение для понимания личностных детерминант и причин противоправного поведения несовершеннолетнего, оценки осознанности и произвольности регуляции им своего поведения имеет выделение комплекса психологических характеристик, специфических для подросткового возраста. Данный комплекс формируется совокупностью следующих черт и тенденций: противоречивость, полярность чувств и побуждений, импульсивность, сочетание сензитивности и чёрствости, чрезмерно завышенной самооценки и неуверенности в себе, жестокости и холодности, протеста против общепринятых норм поведения и подчинения себя случайным кумирам, максимализм в оценках и неспособность к борьбе мотивов, к принятию аргументированных решений, сочетание упрямства и противодействия советам с внушаемостью, склонностью к индуцированию, а также недостаточно развитая способность к объективному оцениванию. Специфическими возрастными особенностям мотивационно-смысловой сферы несовершеннолетнего являются неразвитость, несформированность системы ценностных ориентаций. Основными показателями функционирования данной системы у несовершеннолетних являются: недостаточная структурированность её элементов, связанная с недостаточной разработанностью и представленностью в сознании подростков иерархии ведущих жизненных ценностей; низкая согласованность этих элементов и их высокая конфликтность, что приводит к автономности функционирования отдельных ценностей, их дисгармоничности и непродуктивности в качестве ведущих детерминант регуляции поведение подростка; низкий уровень когнитивной сложности ценностно-мотивационной сферы, связанный с дефицитарностью и недостаточной многомерностью способов оценочно-ориентировочной деятельности несовершеннолетнего; недостаточная осмысленность собственных ведущих ценностно-мотивационных тенденций. Комплексной психолого-психиатрической оценке также должен быть подвергнут уровень социально-психологической адаптации несовершеннолетнего правонарушителя и возможные признаки личностной деформации по асоциальному типу.

При анализе данной деформации в качестве системообразующих факторов определяются: отсутствие интереса к познавательной деятельности и связанная с этим когнитивная дефицитарность; отсутствие способности к эмпатии, недостаточная глубина эмоционального сопереживания, равнодушие к чувствам других людей в сочетании с неспособностью устанавливать и поддерживать эмоционально насыщенные, стабильные отношения, стремление к получению примитивных непосредственных удовольствий без волевых усилий и труда; повышенная чувствительность к внешней стимуляции; неустойчивость настроения со склонностью к раздражительности, гневливым реакциям; индифферентное или пренебрежительное отношение к общечеловеческим ценностям вплоть до социально-правового нигилизма; выраженная эгоцентричность с самооправдательными и внешнеобвинительными тенденциями, отсутствием чувства вины. Вышеперечисленные аспекты многофакторного анализа психических особенностей несовершеннолетнего правонарушителя определяют его индивидуальные потенциальные возможности к полноценной саморегуляции. Исследование ситуации деликта позволяет определить особенности реализации потенциальных способностей личности в конкретных обстоятельствах, их актуализацию. Уяснение опосредованности возрастными, личностными особенностями влияния психопатологических факторов на криминальное поведение несовершеннолетних в конкретных ситуациях обусловливает необходимость трёхаспектного анализа (синдром — личность — ситуация) его юридически значимых особенностей. Рассмотрение криминального поведения несовершеннолетнего как функции взаимодействия личности и ситуации предполагает анализ именно механизма преступного поведения, при котором можно определить роль и психических расстройств, и характера ситуации, в которой разворачивается преступное деяние и особенностей ценностно-смыслового восприятия этой ситуации несовершеннолетним правонарушителем.

Безусловно, в рамках комплексной психолого-психиатрической экспертизы могут решаться вопросы, однозначно относящиеся к компетенции только экспертов одной специальности, психиатров либо психологов. В качестве примера можно привести вопрос о наличии у подэкспертного физиологического аффекта на момент правонарушения либо установление наличия психического расстройства. В то же время, в силу всего вышеупомянутого, оценка способности несовершеннолетнего подэкспертного к осознанию и регуляции своего поведения может быть адекватной только при интегрированном совместном психолого-психиатрическом исследовании комплекса факторов, описанных выше [10, 13].

Наиболее сложной представляется экспертная оценка ограничения способности несовершеннолетнего обвиняемого осознавать в полной мере фактический характер и общественную опасность своих действий либо руководить ими. В настоящее время стало общепризнанным и не требующим особых доказательств фактом реальное существование психических состояний и особенностей, обусловливающих ограничение способности осознавать значение своих действий или руководить ими при совершении противоправных действий, но проблема поиска критериев судебно-экспертной оценки ограничивающих факторов со всей остротой встала после введения в действие нового УК Украины. Основной задачей, требующей своего решения по мере накопления опыта практического применения КСППЭ ограниченной вменяемости, является разработка судебно-психологических критериев оценки меры влияния у обвиняемых психических расстройств, не исключающих вменяемости, на осознанно-волевое управление их противоправным поведением. При рассмотрении проблемы ограничения наличием психических расстройств способности человека (в том числе несовершеннолетнего) к осознанно-волевому проведению принципиально важными являются следующие позиции: наличие у правонарушителя психического расстройства не означает неизбежного ограничения его способности к осознанию и руководству своих действий; психическое расстройство может вступить в качестве ограничивающего фактора только при наличии у субъекта определённых личностных особенностей и по отношению к специфическим формам поведения; влияние психической анатомии должно реализоваться помимо сознательной активности действующего лица.

Таким образом, главной особенностью психического расстройства обвиняемого, имеющей юридическое значение, является нарушение процесса личностной регуляции поведения. В реальной экспертной практике мы видим, что искажение процессов личностной регуляции поведения несовершеннолетнего бывает обусловлено совокупным влиянием возрастных характеристик, психической аномалии, индивидуально-личностных особенностей, факторов психического развития, эмоционального состояния. Что определяет необходимость анализа таких психологических переменных, как ценностный уровень регуляции поведения, анализ структуры мотивации, влияние на процессы целеполагания и целедостижения, способности подростка и осознанию внешних обстоятельств, самосознанию, контролю и коррекции конкретных действий, прогнозу. В конкретной ситуативной мотивации правонарушения это выражается в существенном ограничении свободы выбора действия. Именно нарушение свободы выбора действия под влиянием эмоциональных, личностных, психопатологических факторов и особенностей психического развития, взаимодействующих с определённой ситуацией, определяют неполное осознание и снижение способности к произвольной регуляции своих действий.

При этом следует учитывать, что ограничение способности осознавать значение своих действий однозначно влечёт за собой и ограничение способности к полноценной регуляции этих действий. Эта закономерность обеспечивается тем фактором, что действия человека являются адекватными, целесообразными и целенаправленными только в том случае, когда их средства и способы мотивируются адекватно поставленной целью, которая формируется именно при полном осознании действительности. Ограничение способности к осознанию определяет недостаточную возможность к формированию мотивации адекватного поведения, что с неизбежностью снижает возможности саморегуляции. Наряду с этим ограничивающее влияние психических факторов на поведение правонарушителя может состоять в нарушении регуляторных возможностей на фоне достаточно полного осознания окружающей действительности. Речь идёт о затруднениях, испытываемым субъектом при осуществлении полноценного волевого контроля своих действий. В обоих случаях решение экспертных задач требует анализа как мотивационных, так и операциональных аспектов поведения. В случае несовершеннолетних правонарушителей при этом необходим анализ возрастных, онтологических, психопатологических, индивидуально-личностных, эмоциональных и ситуативных факторов, определение их вклада в интегративный результат, определяющий полную или ограниченную способность к саморегуляции, либо неспособность к осознанию характера и значения своих действий или руководству ими.

Таким образом, на данном этапе развития комплексных психолого-психиатрических экспертиз в отечественной экспертологии именно КСППЭ несовершеннолетних правонарушителей является тем звеном, где наиболее выпукло практикой судопроизводства диктуется необходимость комплексного интегративного решения вопросов, где объединяются и взаимообусловливаются познания в психиатрии и психологии, где использование однородных специальных познаний в психиатрии либо психологии утрачивает своё значение.

Литература

1. Агрессия и психическое здоровье / Под ред. Т. Б. Дмитриевой, Б. В. Шостаковича. — СПб: Юридический центр Пресс, 2002. — 460 с.
2. Коченов М. М. Комплексная психолого-психиатрическая экспертиза (к постановке проблемы) // Вопросы борьбы с преступностью. — М., 1978. — Вып. 29. — С. 114–126.
3. Кудрявцев И. А., Лавринович А. Н., Москаленко Е. П., Сафуанов Ф. С. Особенности патопсихологической квалификации результатов экспериментально-психологического исследования в условиях судебно-психиатрической экспертизы: Методические рекомендации. — М.: Б. и., 1985. — 27 с.
4. Кудрявцев И. А. Комплексная судебная психолого-психиатрическая экспертиза ограниченной вменяемости: некоторые проблемы и пути их решения // Ограниченная вменяемость. — М., 1996. — С. 28–40.
5. Кудрявцев И. А. Комплексная судебная психолого-психиатрическая экспертиза: Научно-практическое руководство. — М., 1999.
6. Печерникова Т. П., Гульдан В. В. Актуальные вопросы комплексной психолого-психиатрической экспертизы // Психологический журнал. — 1985. — Т. 6, № 1. — С. 96–104.
7. Печерникова Т. П., Кудрявцев И. А., Криворучко С. И. Некоторые вопросы компетенции судебной комплексной психолого-психиатрической экспертизы // Социалистическая законность. — 1980. — № 1 — С. 38–39.
8. Поляков Ю. Ф. О методологических проблемах взаимосвязи психиатрии и психологии // Журнал невропатологии и психиатрии им. С. С. Корсакова. — 1977. — Т. 77, вып. 12 — С. 1822–1832.
9. Реан А. А. Агрессия и агрессивность личности // Психологический журнал. — 1996. — № 5. — С. 3–19.
10. Сафуанов Ф. С. Комплексная судебная психолого-психиатрическая экспертиза личности обвиняемого // Современные проблемы психиатрии. — Казань: Б. и., 1994. — С. 48–50.
11. Сафуанов Ф. С. Об основных категориях судебно-психологической экспертизы в уголовном процессе // Психологический журнал. — 1994. — Т. 17, № 3. — С. 51–54.
12. Сафуанов Ф. С. Судебно-психологическая экспертиза в уголовном процессе: Научно-практическое пособие. — М.: Гардарика: Смысл, 1998. — 192 с.
13. Сафуанов Ф. С. Психология криминальной агрессии. — М.: Смысл, 2003. — 300 с.
14. Шестопалова Л. Ф., Перевозная Т. А.Целостно-смысловая сфера личности со специфическими расстройствами и склонностью к противоправному поведению // Психологический журнал. — 2003. — Т. 24, № 3. — С. 66–71.

АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ КОМПЛЕКСНОЙ СУДЕБНОЙ ПСИХОЛОГО-ПСИХИАТРИЧЕСКОЙ ЭКСПЕРТИЗЫ (КСППЭ) СУИЦИДА

За последние 20 лет по официальным данным в России произошло примерно 800 тысяч случаев суицида. По данным Всемирной организации здравоохранения Российская Федерация устойчиво занимает второе место среди европейских стран—участников Всемирной организации здравоохранения по смертности от суицида, уступая только Литве. В середине 90-х годов прошлого века в России фиксировалось больше 40 самоубийств на 100 тысяч человек. За следующие 15 лет этот показатель уменьшился почти в 2 раза, но все же не стал ниже среднемировой цифры — 14 случаев на 100 тысяч человек. Будучи самым трагичным видом саморазрушения, самоубийство, как правило, сопровождается тяжелыми нравственно-психологическими страданиями, отмечаемыми не только у самого суицидента, но и его окружения.

Экспертиза суицида в практике судебно-психиатрической и судебно-психологи-ческой экспертиз занимает особое место в силу специфики задач и методов исследования. Отличительной особенностью рассматриваемого экспертного исследования является его заочность, отсутствие возможности актуального клинического и экспериментально-психо-логического обследования подэкспертного. Основным методом исследования в этих условиях является психологическая аутопсия.

Психологическая аутопсия как метод распознавания суицида, предложенный в 1968 г. известным американским суицидологом и танатологом Э. Шнейдманом, в отличие от аутопсии медицинской (вскрытие трупа) предполагает вскрытие динамики внутренних переживаний, причин возникновения суицидоопасного состояния, описание феноменологии психологического кризиса, что в конечном счете должно позволить эксперту-психологу и (или) эксперту-психиатру аргументировать свою позицию относительно того, в каком психическом состоянии находилось лицо накануне смерти и не являлось ли это состояние предрасполагающим к самоубийству.

Фактически речь идет о ретроспективной реконструкции психологических обстоятельств, в широком смысле предшествующих и сопутствующих самоубийству, включая условия семейного воспитания, устойчивые индивидуально-психологичес-кие особенности погибшего (обусловленные, в том числе, возможной психической патологией), характер его взаимоотношений с окружением, наличие конфликтов и особенностей реагирования на жизненные затруднения и качество социально-психо-логической адаптации в целом. При этом единственным источником информации, т. е. объектом экспертного исследования, выступают материалы уголовного дела, собранные следователем, причем, как правило,

с акцентом на изучении внешней фактологической стороны юридически значимых событий. Являясь, как было указано, заочным видом исследования, посмертная психолого-психиатрическая экспертиза предъявляет повышенные требования к полноте и качеству предоставляемых материалов уголовного дела, поскольку экспертные гипотезы не могут быть верифицированы, объективизированы в процессе клинической беседы и экспериментального исследования погибшего. При производстве именно данного вида экспертизы эксперты (психологи и психиатры) чаще обращаются к органам, назначившим экспертизу, с требованием предоставления дополнительных материалов.

При этом в последнее время в работе следственных органов укоренилась практика обращения в учреждения судебно-психиатрической экспертизы с поручением провести психиатрическое или психолого-психиатрическое исследование в рамках доследственной проверки материалов (в порядке ст. 144 УПК РФ, со ссылкой на п. 3 ст. 7 Федерального закона «О Следственном комитете Российской Федерации»), в том числе проверки обстоятельств предполагаемого суицида. Не вдаваясь в уголовно-процессуальный анализ подобных действий следователей, отметим, что ч. 1 ст. 144 УПК РФ действительно допускает возможность исследования специалистом документов. Однако и форма, и содержание обращения, будь то «Задание на проведение посмертного психолого-психиат-рического исследования» или «Постановление о назначении комплексного психолого-психиатрического посмертного исследования», недвусмысленно указывают на попытку замены специалистом судебного эксперта. Как правило, для решения поставленных перед специалистом вопросов судебному психиатру и психологу недостаточно изучить лишь предоставленные документы и материалы, собранные в процессе доследственной проверки. Однако представить все необходимые для полноценного исследования дополнительные объекты и материалы без возбуждения уголовного дела и производства соответствующих следственных действий практически невозможно.

Наш опыт проведения психолого-психиатрических исследований по фактам смерти военнослужащих (как правило, в период срочной службы) подтверждает, что практика обращения к экспертам на этапе доследственной проверки, как правило, сопряжена с недостаточной полнотой и качеством источников экспертного исследования, что, в свою очередь, актуализирует проблему доказательности формулируемых психологами и психиатрами выводов. Например, существенное значение для установления особенностей личностного реагирования на психотравмирующие события и динамики психического состояния накануне предполагаемого самоубийства может иметь информация, содержащаяся в SMS- и Интернет-пере-писке суицидента со значимыми для него людьми. Такая переписка, по нашим наблюдениям, при определенных суицидах (разворачивающихся, например, по механизму эмоционального самовзвинчивания) может продолжаться вплоть до последних минут жизни, аккумулируя бесценную для выдвижения экспертных гипотез информацию относительно личностных смыслов предпринимаемого аутоагрессивного поступка и способности суицидента к саморегуляции и контролю реальности. Однако в силу процессуальных ограничений доследственной проверки информация относительно SMS- и Интернет-переписки, содержания и интенсивности мобильных переговоров и их адресатов, как правило, не может быть предоставлена в полном объеме, что, соответственно, лишает экспертов возможности восполнить «лакуны» в ретроспективной оценке суицидогенеза.

Сложившаяся ситуация привела к тому, что руководство Государственного научного центра социальной и судебной психиатрии имени В. П. Сербского в информационном письме указало на недопустимость подобной практики в работе следственных органов и рекомендовало руководителям судебно-психиатрических экспертных учреждений отказываться от исполнения поручений о проведении исследований

на доследственном этапе(1). Тем не менее обращения подобного рода продолжаются.

Открытым также остается вопрос о предмете, задачах и, по-сути, пределах компетенции психолого-психиатрической экспертизы в данной сфере.

Большинство специалистов придерживаются мнения, что КСППЭ может проводиться только в случаях доказанного суицида ­­— для исследования индивидуально-психологических особенностей суицидента; его психического состояния, предшествовавшего самоубийству; причин и условий возникновения этого состояния(2). Правовое значение экспертизы здесь заключается в установлении (или отрицании) взаимосвязи самоубийства лица с противоправным поведением обвиняемых при расследовании преступлений, предусмотренных ст. 110 УК РФ «Доведение до самоубийства» или п. «а» ч. 4 ст. 131 УК РФ «Изнасилование, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшей», а также при применении п. «б» ст. 63 УК РФ о наступлении тяжких последствий, самоубийства потерпевшего, в результате совершения преступления.

Согласно мнению других исследователей КСППЭ может проводиться и при подозрении на самоубийство — в ситуациях, когда обстоятельства смерти не определены и есть веские основания предполагать суицид(3). Ключевой задачей экспертов здесь становится квалификация психического состояния погибшего как предрасполагавшего к самоубийству. Правовое значение экспертизы в таком случае заключается в проверке версии следствия о самоубийстве.

По нашему мнению, подобное расширительное толкование предмета КСППЭ в этой области может быть чревато заблуждениями, ошибками и злоупотреблениями. Во-первых, в условиях повышенной сложности предмета исследования, отсутствия возможности непосредственно, очно обследовать подэкспертного, ограниченности материала и источников информации нельзя исключить недостаточную обоснованность, а то и ошибочность экспертных выводов. Во-вторых, даже правильность и обоснованность заключения экспертов о наличии у погибшего психического состояния, предрасполагавшего его к самоубийству, не может оградить органы расследования от совершения ошибки. Например, нельзя исключить, что человек, оказавшийся в трудной жизненной ситуации, утративший веру в благополучный исход, может погибнуть как в результате несчастного случая, так и став жертвой преступления. Если внешние обстоятельства его смерти не будут исключать самоубийства, а эксперты в заключении КСППЭ обоснованно охарактеризуют психическое состояние погибшего как предрасполагавшее к суициду, следственной ошибки, пожалуй, не избежать. Именно поэтому необходимо лишь в исключительных случаях допускать постановку вопроса перед экспертами о квалификации психического состояния погибшего как предрасполагавшего к самоубийству, если факт суицида не подтвержден объективными данными.

15. Комплексные судебно-психиатрический экспертизы

Комплексная судебно — психиатрическая экспертиза предполагает решение вопросов, которые формулируются относительно лиц, у которых предполагается присутствие патологии психики. Она проводится в рамках уголовного или гражданского судопроизводства в отношении подозреваемых, обвиняемых, совершивших преступление, свидетелей, а также потерпевших. Необходимо заметить, что комплексная судебно психиатрическая экспертиза может предполагать включение специалистов из области медицины, психологии, сексологии, патопсихологии и других сфер знаний при возникновении подобной необходимости. Привлечение компетентных специалистов из других областей знания необходимо, так как комплексная судебно психиатрическая экспертиза в чистом виде не предполагает экспертных исследований в областях, не относящихся к психиатрии. В связи с этим разрешение подобных вопросов возможно только при тесном содействии пограничных областей наук.

Комплексная судебно психиатрическая экспертиза – это форма специального знания в области судебной психиатрии, которая широко применяется юриспруденцией. Она должна осуществляться лицом, которое является компетентным экспертом, обладающим специфическими знаниями в области судебной психиатрии, практический опыт, которого позволяет применять их для анализа тех или иных случаев. Экспертиза проводится экспертом, который обладает высокой профессиональной компетенцией, которая должна включать в себя как опыт и знания, так и интуицию. Предполагается, что комплексная судебно — психиатрическая экспертиза должна иметь независимый характер и проводиться экспертом, на которого исключено какое-либо давление или воздействие. Комплексная судебно — психиатрическая экспертиза проводится профессиональными психиатрами, перед которыми стоит задача определения вменяемости и дееспособности. Понятие вменяемости в рамках, комплексной судебно — психиатрической экспертизы является ключевым. На основании заключения, которые выдала комплексная судебно — психиатрическая экспертиза, судом может принято решение об освобождении от уголовного наказания лица, признанного в ходе следствия или на момент совершения опасного деяния невменяемым. Также такая может иметь заключение, на основании рекомендаций которого лицо, признанное невменяемым, должно быть направлено в соответствующее психиатрическое медицинское учреждение круглогодичного цикла для прохождения принудительного психиатрического лечения. Таким образом, комплексная судебно — психиатрическая экспертиза определяет присутствие или отсутствие психических заболеваний, а также дает описание относительно их разновидности (например, психопатия, олигофрения, шизофрения и т.д.).

В задачи комплексного исследования входит установление взаимосвязи выявленных психических патологий с возможностью их влияния на совершение опасных для общества деяний.

Комплексная судебно — психиатрическая экспертиза позволяет решать широкий круг вопросов и выявлять причины и следствия самых сложных обстоятельств. При комплексном подходе исследуются наиболее часто встречающиеся психические состояния, при которых патология и норма тесно взаимосвязаны (то есть лицами с отсутствием явной патологии психики, но с какой-либо психической аномалией совершается большинство преступлений).

Таким образом, представляется возможным в ходе данного исследования выделить основные задачи комплексной судебно-психиатрической экспертизы (КСПЭ):

определение психического состояния и заключение о вменяемости подозреваемых, подсудимых, в психическом здоровье которых у органов дознания, следствия и суда возникло сомнение, а также заключение о необходимости применения медицинских мер в отношении лиц, признанных невменяемыми или заболевших психической болезнью после совершения преступления;

определение психического состояния свидетелей и потерпевших, заключение о способности обследуемых правильно воспринимать, запоминать и воспроизводить обстоятельства, имеющие значение для дела, в случаях, когда у органов следствия и суда возникают сомнения в психической полноценности указанных лиц;

определение психического состояния истцов, ответчиков, а также лиц, в отношении которых решается вопрос о дееспособности.

Комплексная судебно-психиатрическая экспертиза проводится на основании постановления следователя, прокурора, органа дознания, определения военного трибунала (суда) или определения (постановления), вынесенного единолично судьей по делу частного обвинения либо в порядке досудебной подготовки гражданского дела. КСПЭ, как правило, проводится комиссией в составе трех врачей-психиатров (председатель и два члена комиссии). В исключительных случаях допускается проведение экспертизы одним или двумя психиатрами (за исключением стационарной экспертизы).

В соответствии с законодательством и практикой комплексная судебно-психиатрическая экспертиза в РФ не имеет инстанций. Все судебно-психиатрические экспертные комиссии и все судебные психиатры, равно как и вообще любые психиатры, привлеченные для судебно-психиатрической экспертизы, независимо от ведомственной принадлежности и иерархии учреждений, должностей, ученых званий, опыта работы пользуются абсолютно равными юридическими правами. Новая экспертиза, проводимая любыми экспертами любых учреждений, не отменяет прежде проведенную экспертизу, а является для суда равнозначной и одним из доказательств. Суд может не согласиться с заключением любых учреждений или экспертных комиссий, если они покажутся недостаточно обоснованными, и назначить новую экспертизу, мотивируя при этом свое несогласие.

Виды комплексной судебно-психиатрической экспертизы.

Прежде всего хотелось бы отметить, что в психиатрии не существует какого бы то ни было универсального критерия классификации комплексных судебно-психиатрических экспертиз.

В целях более четкой и грамотной классификации видов КСПЭ прежде всего представляется возможным выделить наиболее четкие, на мой взгляд, критерии для подобной классификации. Это классификация по двум основаниям: по месту проведения экспертизы и по специфике экспертного исследования.

Классификация по месту проведения экспертизы.

По форме проведения экспертизы можно разграничить на:

В свою очередь очная экспертиза может быть проведена следующими способами:

В кабинете следователя

а) Амбулаторная судебно-психиатрическая экспертиза.

Экспертиза этого вида состоит в однократном, реже повторном, освидетельствовании лица комиссией психиатров. Основное преимущество амбулаторной экспертизы – ее краткосрочность и оперативность, а недостаток – ограниченные возможности обследования и наблюдения. В случаях затруднений в распознавании болезни и определении ее тяжести, необходимости дифференциальной диагностики при первичном установлении диагноза хронического психического заболевания необходимо стационарное обследование.

Во время амбулаторного освидетельствования врач-докладчик изучает материалы дела, обследует подэкспертного, составляет историю болезни. Члены комиссии также знакомятся с делом и после доклада беседуют с подэкспертным. Затем выносят заключение и оформляют акт экспертизы амбулаторной комиссии.

В свою очередь, заключение комиссии может быть как предварительным (в таком случае возникает необходимость проведения повторной экспертизы), так и окончательным. Таким образом, амбулаторная экспертиза решает вопрос о необходимости проведения стационарной экспертизы.

Амбулаторная экспертиза проводится в срок не более 20 дней.

б)Стационарная судебно-психиатрическая экспертиза.

Данный вид экспертизы предусмотрен уголовно-процессуальным законодательством. Статья 203 УПК РФ гласит: «Если при назначении или производстве судебно-медицинской или судебно-психиатрической экспертизы возникает необходимость в стационарном обследовании подозреваемого или обвиняемого, то он может быть помещен в медицинский или психиатрический стационар».

Основанием для назначения стационарной экспертизы являются данные анамнеза и статуса, которые позволяют предположить начальные этапы или стертые формы процессуальных заболеваний или динамику психопатических, невротических состояний.

Для проведения стационарной экспертизы в психиатрических больницах создаются судебно-психиатрические отделения или выделяются специальные палаты.

Стационарное обследование не должно продолжаться более 30 дней. Если за этот срок дать окончательное заключение о психическом состоянии и вменяемости обследуемого невозможно, то экспертная комиссия выносит решение о необходимости продления срока обследования, направляя это решение органу, назначившему экспертизу.

в) Экспертиза в кабинете следователя

Этот вид на практике носит характер консультации, т.к. обычно проводится при однократном осмотре обследуемого одним психиатром. Обычно даже не выносится заключение о вменяемости (невменяемости) обследуемого. Психиатр в этом случае решает вопросы: о психическом состоянии лица в данное время, о необходимости проведения ему экспертизы определенного вида (амбулаторная, стационарная), о возможности проведения допросов и т.д.

г) Экспертиза в зале суда

Необходимость экспертизы в зале суда возникает при различных обстоятельствах. Ее проведение суд может определить обвиняемым, которые ранее не подвергались экспертному освидетельствованию и сомнение в их психической полноценности возникло впервые во время судебного рассмотрения дела. В таких случаях заключение эксперта, вероятнее всего, не может быть окончательным, особенно если такая экспертиза проводится в отношении лица, которое ранее не обнаруживало психических нарушений. В некоторых случаях экспертная комиссия сама рекомендует проведения экспертизы в зале суда, поскольку затрудняется решить вопросы о дееспособности, вменяемости, психическом состоянии подэкспертного в определенные моменты времени.

Чаще всего экспертов вызывают на судебное заседание в отношении лиц, прошедших экспертизу с вынесением окончательного заключения. Это связано с сомнением суда в правильности заключения, либо в связи с необходимостью разъяснения тех или иных положений экспертного заключения.

Экспертиза заключается в том, что во время судебного заседания эксперт внимательно наблюдает за поведением обвиняемого, анализируя факты, как подтверждающие вынесенное заключение, так и свидетельствующие об изменениях в психическом состоянии. С разрешения суда эксперт может задавать вопросы свидетелям и обвиняемому.

Заочная судебно-психиатрическая экспертиза.

Проводится только по материалам дела, если невозможно непосредственное обследование. При заочной экспертизе психическое состояние лица оценивается на основании свидетельских показаний, медицинской документации (полученные из поликлиники истории болезни, амбулаторные карты), характеристик, письменной продукции обследуемого. Эксперт внимательно изучает документы и связывает в единое целое ряд мелких и незначительных деталей, имеющих место в отдельных характеристиках, документах и показаниях.

Посмертная судебно-психиатрическая экспертиза.

Проводится в случаях, когда необходимо выяснить психическое состояние лица в определенный период его жизни. Такая посмертная экспертиза может назначаться при расследовании дел о самоубийствах, а также в гражданском процессе, когда возникает сомнение в психическом здоровье лица в момент составления им завещания или совершения иного юридического действия. Проводится также на основании показаний свидетелей, материалов уголовного дела, характеристик, иных документов.